Вагон номер 16227 хорош собой,
Как девочка на первом балу,
Его титан горит как ее щеки огнем,
И никакого электричества не нужно ему,
И его восемь колес как ее сердце стучат
В такт стыкам жизненно важных рельс.
А проводник, знающий, что и к чему,
Ухмыляясь, глядит на мелькающий лес.

А пассажиры гнусное сборище лиц
Им нужен лишь чай, а потом туалет,
Коих лишь два, но они популярны
У всех, независимо от пола и лет.
И порою кажется проводнику,
Что их должно быть пять, а может быть, шесть.
А вот идет дама за кипятком,
Умудрившаяся как-то в эти двери пролезть.
А вот иностранцы, милые люди,
Им нужно говорить Thank you and please.
А ведь, может быть, эти смурные старушки
Раньше где-нибудь в Осло танцевали стриптиз.

А в первом купе честь и гордость отчизны
Четыре прапора с блеском в глазах,
Предаются любимому делу
Спирт разбавляют в грязных тазах.
А вот дама с собачкой, почти что Чехов,
А может быть, Гоголь, а может быть, Хармс.
У нее брезгливо поджатые губы
Это, видимо, печень, а может, просто грязный матрац.

Вот въехали в вечер люминесцентно,
Иностранцы со вспышкой фотографируют ночь,
А честь и гордость отчизны отходит ко сну
Ведь только сон сейчас им может помочь.
Мелькание станций, маханье флажками,
Как всегда, недостаток горячей воды.
А вот и утро, и мы опять опоздали,
Но какой же русский, черт возьми, не любит быстрой езды!

Вагон номер 16227 хорош собой,
Как девочка после первого бала,
Из него, как с нее, стащили белье
Не все, конечно, но и это немало.
Расплата настала козла отпущенья
Найдет богатый жених за чужие с невестой грехи.
И в голове у козла остается лишь строчка:
"Вот и напился железнодорожной воды!"